Взгляд из Люксембурга: опасность финансовой зависимости
Высказанная несколько лет назад с высоких трибун идея превратить Россию в мировой финансовый центр благополучно забыта. В Люксембурге же общество беспокоит противоположная проблема: финансовый сектор занимает слишком большую долю экономики. Что будет делать Люксембург, если бы не сомнительные манипуляции налогами, которые осуществляют местные банки по заказу иностранных клиентов? Может ли Люксембург диверсифицировать свою экономику и как в полумиллионной стране чувствуют себя биткойн-стартапы?Услышав вопрос о том, как в самом Люксембурге воспринимают налоговые трюки, министр экономики страны Этинне Шнайдер (Etienne Schneider) подзывает двух помощников и переадресует вопрос им. Прежде чем ответить, один из них подводит меня к окну офиса на 13 этаже и говорит: «Сначала посмотрите».
За окном возвышаются герцогские замки, город, далее — сталелитейные фабрики, на горизонте — Арденны. Живописная панорама. Проблема в том, что никто не хочет видеть красивую сторону этого небольшого государства. Не совсем честно.
Недавно в Люксембург пригласили основателя рекламного агентства Scholz & Friends Себастиана Турнера (Sebastian Turner). В Люксембурге оценили его рекламную кампанию «Германия — страна идей» и захотели заказать что-то похожее для своей страны. Но поиск уникального слогана давался нелегко. Какой имидж может быть у страны, которую, несмотря на рекламные кампании, считают прежде всего удобной юрисдикцией для сомнительных налоговых схем? Что вообще такое Люксембург?
«Государство-изгой», — со смехом предлагает Роберт Гарсиа. «Мы уже 20 лет живем как паразиты и знаем об этом». Гарсиа работал на радиостанции Ara, затем заседал в местном парламенте, представляя партию Зеленых. «Когда я осуждал наш финансовый сектор, на меня смотрели, как на предателя родины». По мнению Гарсиа, маленькие государства нежизнеспособны, если только у них нет запасов сырья.
Через некоторое время он ведет эфир в студии радио Ara и обсуждает Lux-Leaks — утечки документов, свидетельствущих о сомнительных налоговых операциях в Люксембурге. «Иностранные журналисты накинулись на Люксембург, как ястребы», — говорит он и размахивает руками, будто крыльями.
В гостях у него финансовый эксперт из партии Зеленых Майк Матиас (Mike Mathias). «Почему жители Люксембурга мирятся с тем, что концерны платят 1% налогов, тогда как сами жители платят гораздо больше?», — спрашивает он. Гарсиа возражает: «Противопоставлять граждан и предприятия — это популизм». Матиас продолжает: «Никто не знает, что произойдет, когда с сомнительными налоговыми схемами будет покончено, и что тогда останется от финансового сектора, от национального валового продукта, от экономики страны». Оценить эффект от будущих потрясений он предлагает на примере интернет-бизнеса: практически все крупные интернет-компании размещают европейское представительство в Люксембурге. Эти компании платили налоги с продаж электронных товаров, например, электронных книг, здесь, но в будущем будут платить их в стране покупателя. По словам эксперта, только из-за этого люксембургский бюджет в этом году недосчитается 14 миллиардов налоговых поступлений.
Финансовый сектор и патриотизмВечером я посещаю дискуссию в культурном центре Carré Rotonde. Модератором выступает Гарсиа. Лево-католический журнал Forum собрал журналистов, чтобы обсудить эпоху после Юнкера (Жан-Клод Юнкер — премьер министр Люксембурга с 1995 по 2013 годы — прим. пер.): с момента назначения нового правительства прошел год. Зал полон, сцена освещена синим. В последнем ряду стоит главный советник премьер министра Ксавье Беттеля (Xavier Bettel). В утренних газетах напишут, что из-за Lux-Leaks правительство «потеряло терпение». Дальше так продолжаться не может. Никто не верит в «четыре новых сектора экономики», создать которые собирается министр экономики Шнайдер.
«Как страна такой величины может создать четыре конкурентоспособные отрасли экономики?», — задается вопросом главный редактор газеты Luxemburger Wort. И так думают многие. Налоговая политика правительства неоднозначна. Когда в 2012 году французские журналисты опубликовали часть документов Lux-Leaks, их люксембургские коллеги обвинили их в непрофессионализме, мол, все действия были законны, рассказывает участница дискуссии. До сих пор в Люксембурге претензии к финансовому сектору воспринимаются как «непатриотичные». Люксембургские журналисты в расследовании Lux-Leaks участия не принимали.
В Эш-сюр-Альзетт, втором по величине городе страны, социальное расслоение люксембургского общества особенно заметно. Город до сих пор не оправился от кризиса сталелитейной промышленности в 1980-х. Многие предприятия заброшены, а гастарбайтеры, в основном португальцы, остались. Даже по истечении десятилетий многие из них не выучили ни один из государственных языков, поэтому даже банкоматы в это области имеют португальский интерфейс.
В стране в целом проживает 45% иностранцев, в регионе Эш — 60%. Входит, что большинство жителей не имеет права голоса. В отличие от столицы, в Эше встречаются бары без Wi-Fi, где большая кружка пива стоит всего два евро. Два шага от исторической рыночной площади — и попадаешь в жилой квартал, где наркоманы покупают героин. Безработица в Эше составляет около 13%, вдвое больше, чем в среднем по стране. Зарплата низкоквалифицированного рабочего составляет 1300 евро, а тем, кто не может найти работу, приходится довольствоваться пособием в размере 1100 евро, что по покупательной способности гораздо меньше, чем аналогичное пособие в Германии. Каждый пятый житель страны находится под угрозой бедности.
На городской ратуше Эша красуется официальный девиз Люксембурга: «Мы хотим остаться теми, кто мы есть». 64 года с момента окончания войны у власти были консервативные христианские социалисты. Чтобы сохранить статус-кво, они всеми средствами поддерживали государственный сектор. Сначала деньгами сталелитейных предприятий, затем — финансового сектора. Сегодня почти половина граждан Люксембурга работают на государство. Зарплата учителя составляет 5400 евро (сложно поверить, но по люксембургским меркам это мало — прим. пер.) Мы правда хотим остаться теми, кто мы есть?
Офис Объединения банков Люксембурга расположился прямо за зданием Европейского суда. Здание с оранжевым стеклянным фасадом производит впечатление отеля для бережливых туристов. Тем не менее, в октябре под управлением банков находилось 3 миллиарда евро. Инвестиционные фонды не платят в Люксембурге налогов, и на протяжении долгого времени это скрывали, пользуясь банковской тайной. Отчасти это обстоятельство компенсировано падение сталелитейной индустрии.
Но с 2017 года люксембургским банкам придется автоматически сообщать финансовым властям соответствующих стран данные об счетах иностранных клиентов. Министр иностранных дел Жан Ассельборн (Jean Asselborn) заявил, что страна больше «не будет предоставлять услуги по сомнительным налоговым операциям». Манипуляции с налогами отражаются на счетах соответствующих компаний-консультантов, но история целиком отражается на всей финансовой сфере. Капиталу придется понервничать?
Профессионалы при своем мненииРаньше Филипп фон Ресторфф (Philipp von Restorff) работал в берлинском стартапе, теперь же работает в Люксембурге, развивая огромную финансовую отрасль маленькой страны. «В глазах общественного мнения Люксембург потерял, но для профессионалов-финансистов это по-прежнему хорошая, стабильная юрисдикция с высоким кредитным рейтингом, где можно строить долгосрочные планы». По его словам, грядущая прозрачность счетов изменит состав клиентов: станет больше людей с высоким доходом. То есть клиентами будут настоящие богачи из Дубая, а не дантисты с левым приработком из соседней Германии. Тем не менее, по словам фон Ресторффа, банки ищут пути привлечения новых клиентов, предлагая новые продукты, например, халяльные инвестиции для мусульман, расчеты в юанях для китайских предприятий и продукты,
использующие интернет-валюту биткойн.Комнаты в «инкубаторе инноваций» под руководством Диего де Биасио (Diego De Biasio) названы по знаменитым сооружениям. Например, переговорная на последнем этаже носит имя виадука Мийо — одного из самых длинных вантовых мостов в мире. Из окна открывается вид на заброшенные сталелитейные предприятия, похожие на следы древней, давно исчезнувшей цивилизации. Здесь находится первый университетский кампус в районе Эш-Белвал, в 2015 году тут начнутся исследования. Экономист Де Биасио, невысокий, мускулистый, возрастом около 35 лет, идет в авангарде.
Принцип названий комнат объясняется на табличке у двери: основатель предприятия должен не бояться думать масштабно. Инкубатор должен поддерживать молодые компании вплоть до выхода на рынок. Де Биасио демонстрирует презентацию некоторых проектов: вот фирма, разработавшая сканер бревен, чтобы минимизировать объем стружки при их обработке, а вот другая, создавшая программу-симулятор тестов материалов.
Де Биасио уверен в выборе места для инкубатора. Он рассказывает, как к ним перешел биткойн-стартап из Дюссельдорфа, у которого не сложились отношения с немецкими регулирующими органами. В Люксембурге, по его словам, все устроено быстрее и проще.
Несмотря на надписи на дверях, ничего по-настоящему масштабного здесь пока не появилось. В этом году Де Биасио взял под крыло семь проектов. Из проектов инкубатора с 1998 года, 62 существуют по сей день. В компаниях инкубатора работает 125 человек; они привлекли 57 миллионов евро венчурных инвестиций. Миллиардов, которыми рулят банки, здесь нет даже в гомеопатических дозах.
Сможет ли Люксембург преодолеть доминирование финансов в структуре экономики страны? «Возможно, но процесс будет долгим», — заключает Де Биасио.
http://bitnovosti.com/2015/03/27/luxembourg-taz/
