На Код Мы УповаемКогда в 4 г. н.э. Цезарь Август чеканил денарии, он приказал делать монеты из чистого серебра. Но со временем финансовое состояние Римской империи ухудшалось — главным образом из-за постоянно растущих расходов на армию — и императоры начали вначале понемногу, а затем всё больше и больше добавлять в сплав медь. К 280 году н.э. денарий на 98% состоял из меди и имел лишь тонкое серебряное напыление на поверхности. Смысл такого изменения был ясен каждому римлянину: в их руках было физическое проявление упадка империи. Что бы ни заявлял император, монета говорила правду.
Урок заключается в том, что деньги формируют общество — а общество в свою очередь формирует деньги. За последние сто лет мы стали свидетелями гораздо больших изменений в деньгах, чем за всю их прошлую историю. Сто лет назад бумажные деньги были всё ещё только справочным документом, а их реальная ценность хранилась в сейфах, полных золота. Но с развитием информационных технологий деньги становились всё более абстрактным понятием. Мы создали банкоматы, кредитные и дебетовые карты, электронные переводы и накопительные пенсионные счета. Появление компьютеров и снижение государственного вмешательства в восьмидесятых позволили компаниям с Уолл-Стрит экспериментировать с новыми видами ценных бумаг, размывшими черту между финансами и игорным бизнесом. К началу 2000-х банки уже продавали застрахованные ипотечные активы как «полноценные денежные», и именно продажа этого барахла за наличные стала главной причиной финансового кризиса 2008 года.
Центральные банки мира сегодня находятся в состоянии паники, хотя банкиры и пытаются всеми силами скрыть это. Деньги неконтролируемы, и это очевидно. Это проявляется во многом — например, в затяжном шестилетнем кризисе, сотрясающем еврозону — но также заметно и в маленьких технических деталях. Например, Федеральная резервная система не знает, сколько точно денег сейчас находится в обращении и насколько быстро растёт денежная масса. Это тревожный знак, так как основная задача ФРС — наблюдение и контроль за денежной массой. Делать это было не так сложно во времена физических банков и жёстко регулируемых сберегательных счетов. Но сегодня каждый из нас может увеличить денежную массу, просто воспользовавшись кредиткой. Если вы когда-нибудь встретите сотрудника центрального банка и захотите заставить его заикаться, спросите: «Так сколько же денег сейчас находится в обращении?».
Суть этого хаоса можно понять, если обратить внимание на происходящую смену власти. Полномочия по созданию новых денег — которыми ранее обладали центральные банки и казначейства — рассеиваются между всевозможными предпринимателями, хакерами, борцами за свободу и традиционными финансовыми институтами. Даже самые закоренелые скептики не могут больше закрывать глаза на этот монетарный хаос. Это новая ключевая сила в нашей экономике, и она изменит то, как мы работаем и живём.
В конце апреля The New York Times опубликовали четыре статьи, посвящённых тому, как технологии изменяют саму природу денег. Две из них рассказывают о биткойне и Kickstarter — двух феноменах, которые представляют два противоположных аспекта денег: полную анонимность и мощный социальный контекст. Будучи цифровой валютой, биткойны регулируются не правительством, а алгоритмом, который находится везде и нигде одновременно. Они позволяют анонимно создавать и обменивать ценности. Kickstarter же, напротив, обращается к другой характеристике денег: их социальному характеру. На Kickstarter невозможно сделать анонимное пожертвование (и это имеет смысл, ведь наши пожертвования зачастую являются своего рода работой на публику во благо наших друзей или кумиров).
Две другие статьи посвящены технологиям, которые могут уменьшить влияние денег или даже сделать их ненужными. Одна статья содержит описание стартапа из Кремниевой Долины, который обещает создать технологию, снижающую риски в трудовой жизни — те самые риски, которые, как ни парадоксально это звучит, возникли с развитием технологий. Другая статья рассказывает, как с помощью программного обеспечения была создана форма нефинансового обмена: так называемый «kidney chain», с помощью которого друзья и близкие больных почечной недостаточностью могли пожертвовать свои органы для трансплантации. Это замечательный пример компьютерного алгоритма, который использует современные технологии для осуществления самого древнего способа обмена — бартера — для спасения жизней родных и близких.
Существует распространённое мнение: экономисты считают, что деньги управляют поведением людей. В реальности же дела обстоят ровно наоборот. Большинство современных экономистов склоняются к версии, выраженной Дэвидом Юмом в эссе «О Деньгах», написанном в 1752 году. Согласно Юму, валюта, золото, банковские чеки и т.д. не имеют никакого значения, самое главное — наши чувства, желания и действия. Деньги являются лишь несовершенным инструментом, который позволяет оценивать наши основные человеческие желания. Мы нуждаемся в деньгах только потому, что их можно хранить, обменивать и считать — в отличие от страсти.
Величайшие экономисты всех времён, Адам Смит и Джон Мейнард Кейнс, писали о деньгах с целью донести нечто более важное: кем является человек и как ему прожить лучшую жизнь. Смит верил, что основное желание всех людей — любить и быть любимыми. Кейнс верил, что истинная ценность человеческой жизни заключается в создании шедевров искусства и восхищении красотой.
Сегодня деньги меняются, и делают это очень быстро — но только потому, что меняемся мы сами.
http://bitnovosti.com/2015/05/07/na-kod-my-upovaem/
