The New York Times: Высокий уровень инфляции ухудшает сложную ситуацию в УкраинеВ то время как остальная Европа отчаянно пытается справиться с низкой инфляцией, Украина добавила быстро растущие цены в длинный список проблем во время войны с поддерживаемыми Россией повстанцами.
Об этом говорится в статье Дэнни Хакима «Высокий уровень инфляции ухудшает сложную ситуацию в Украине», опубликованной на сайте газеты The New York Times.
Официальные цифры инфляции показали, что цены выросли на 61 процент в апреле по сравнению с годом ранее. Но многие цены увеличились в два и в три раза.
Олеся Верченко, 37-летняя мать двух мальчиков и профессор Киевской школы экономики, специализируется на мистических понятиях, вроде ценообразования опционов, но она нашла время, чтобы объяснить менее эзотерическую динамику рынка на примере цены конфет.
Она однажды купила конфеты «Рошен» - компании, принадлежащей президенту Украины, Петру Порошенко, примерно за 80 гривен/килограмм, или $ 3,89. Теперь они стоят 203.
«Вы можете видеть инфляцию в этих конфетах», - сказала она во время визита в продуктовый магазин рядом с ее офисом.
Цена всех продуктов резко взлетела - в том числе чая, яблок и свежей рыбы.
В стеклянной витрине, женщина обратила внимание на кусочки торта. Цены были указаны за сто грамм, а не за килограмм, как когда-то.
«Раньше цена была указана за килограмм, но теперь это слишком много цифр», - сказала она. - «Так выглядит лучше. Никто не хочет отпугивать клиентов».
Олеся Верченко уверяет, что когда она недавно ходила по магазинам в поисках матраса, она заметила, что цены полностью отсутствуют.
По ее словам, на многие крупные товары больше просто не вешают ценники.
«Вы выбираете то, что хотите, спрашиваете, сколько это стоит, и тогда решаете, можете ли вы себе это позволить или нет», - объясняет экономист.
Высокая инфляция является лишь одной из многих проблем, которые настигли Украину в данный момент. Тысячи погибли на войне, многие люди были вынужденно перемещены, и Украина была отрезана от частей промышленных восточных территорий.
Кризис в Украине, где вспыхнуло новое насилие, по-видимому, занял центральное место на саммите стран G7 в Германии, который проходил в воскресенье.
Потенциальных инвесторов в Украине отпугнули. Производство, как ожидается, сократится на 7,5 процента в этом году.
Спасательный круг появился в этом году, когда Украина вела переговоры о кредитном пакете на $ 25 млрд, в том числе $ 17,5 млрд от Международного валютного фонда. В рамках этой сделки правительство вовлечено в спорные переговоры с кредиторами Украины в надежде избавиться еще от $ 15,3 млрд путем реструктуризации долгов.
Меры жесткой экономии и налоговые реформы были также приняты во время переговоров с Западом; было сокращение энергетических субсидий, пенсий и увеличение налогов, направленных на богатых и бизнес.
Два фактора ухудшили инфляцию. Стоимость валюты Украины упала с начала войны, поднимая стоимость импортируемых товаров. И цены на энергоносители невероятно выросли, когда правительство сократило свои исторически высокие субсидии.
Это сделало жизнь более трудной для средних украинцев и для бизнеса, который столкнулся с высокими затратами по займам.
«Я не мечтаю о кредите», - сказал Ярослав Рущишин, который основал производство одежды во Львове и входит в объединение предпринимателей в регионе. - «Это слишком дорого».
Наталья Яресько, уроженка Чикаго, министр финансов Украины, сказала: «Я думаю, что мы сможем снизить инфляцию в течение остальной части года».
Но она ничего не могла ответить о трудностях, которые создает инфляция.
«Для бизнеса это вызов - брать кредит под 30 или 35 процентов», - сказала она в интервью. - «Наша цель состоит в возобновлении реального роста в 2016 году. Это означает, что банковский сектор должен кредитовать реальный бизнес, и для того, чтобы он кредитовал реальный бизнес, должна снизиться инфляция».
Еще одна проблема, сказала она, в том, что «если существует такого рода инфляция, то есть и меньше уверенности в валюте», добавив, что «Люди начнут забирать свои деньги из банков. Депозитные изъятия еще больше ослабят уже ослабленную банковскую систему».
Один находчивый предприниматель Михаил Чобанян, открыл то, что он называет посольство Bitcoin и продвигает противоречивую виртуальную валюту, в то время, как вера в традиционные валюты колеблется.«Учитывая ситуацию с валютой, это дало Bitcoin огромный толчок, так что, да, интерес безусловно есть», - сказал он в недавнем интервью. - «Несмотря на то, что о Bitcoin, когда впервые о нем слышат, обычно думают, что это афера или схема Понци».
Давление инфляции показательно.
«Лекарства в Украине стоят, как золото», - сказал Дмитрий Шерембей, основатель «Пациентов Украины», правозащитной группы. - «Для пациентов это было катастрофой в прошлом году».
Государственные субсидии на лекарства не поступали вовремя. Они были основаны на мире, где доллар стоил около восьми гривен. Но доллар взлетел более чем к 30 гривнам в феврале, прежде чем остановиться на отметке примерно в 21 гривну в конце мая.
«Семьи идут в аптеку и платят в три раза больше, но зарплаты те же», сказал г-н Шерембей.
Многие едва сводят концы с концами.
Виталий Наконечный, 31 год, говорит, что слабость гривны "влияет на цену всего, что я покупаю", и это заставило его искать работу с более высокой зарплатой. Он нашел работу баристы в кофейне, которая выглядит как вагон старого поезда, в центральном парке Киева, где стоит статуя украинского поэта Тараса Шевченко.
Виктор Халавин, 60-летний водитель автобуса, сказал: «В моей квартире электричество, вода, все выросло», - добавив, что «хлеб раньше стоил 4 гривны. Теперь 7».
Он стоял рядом с его желтым автобусом, зажав сигарету между большим и указательным пальцем, и размышлял о прошедшем годе.
«Слишком много революции в нашей жизни», - сказал он.
Экономические трудности здесь не новость. Переход к рыночной экономике после падения Советского Союза был тернистым, подорванным коррупцией и устаревшими нормами. Контраст с соседней Польшей, которая выбрала намного более агрессивный подход к трансформации своей экономики, особенно резкий. Выпуск продукции на душу населения в Польше примерно в три с половиной раза выше, чем в Украине.
Г-жа Верченко не придает слишком большого значения проблеме инфляции.
«Я помню, как это было в начале 90-х годов», сказала она. «Я была еще ученицей в школе, когда у нас было 10,000 процентов в год. Это была гиперинфляция! Что мы имеем сейчас? Все не так уж плохо».
Когда она была в средней школе, она носила миллионы карбованцев, местной валюты, которая временно заменяла рубль после распада Советского Союза, просто чтобы купить хлеб.
«Я помню шутки о том, что все были миллионерами», сказала она.
Для нее, как и многих других, существуют дополнительные проблемы при совершении покупок. В продуктовом магазине, она перевернула пакет крекеров и указала на начало штрих-кода.
«Это не украинский код», - сказала она. Первые цифры на международном штрих-коде продукта указывают то, где он был зарегистрирован, хотя это не всегда совпадает с тем, где изделие было изготовлено. Тем не менее, некоторые украинские покупатели не рискуют.
«У России будет 46», - сказала г-жа Верченко. - «Так что 46, нет, нет. Не берите 46».
По ее словам, все сейчас читают штрих-коды.
"Мы не знаем все страны, но мы знаем, что у России 46", - сообщила экономист, отметив, что код Украины начинается с 482.
Она перевернула бутылку сока и проверила код на этикетке: «Я не могу обещать, что он хороший, но он украинский».
http://www.unian.net/society/1088263-the-new-york-times-vyisokiy-uroven-inflyatsii-uhudshaet-slojnuyu-situatsiyu-v-ukraine.html
