Мафия фармацевтов будет делать все чтобы люди были больными и всегда нуждались в их лекарствах. Они тесно сотрудничают и с пищевыми магнатами, которые готовят еду или продукты не здоровые, а состоящие из всяких добавок чтобы люди болели и потом шли в аптеку.
Фармацевтическая и продовольственная мафия - Броуэр Луиhttp://www.e-reading.club/book.php?book=102093https://www.google.ru/search?client=opera&q=фармацевтическая+и+продовольственная+мафия.+Броуэр+Луи+скачать&sourceid=opera&ie=UTF-8&oe=UTF-8"Дэвид Уилкок > Статьи > Происхождение Кабалы: Иллюзия надежды Интервью с Джеймсом Эдвардом Гриффином Четверг, 2 июля 2015 года 
...
Также в данном интервью
мы коснемся темы лечения рака. Что вы имеете в виду под лечением рака? Что если лекарства от рака существовали давным-давно? Это одна из вещей, о которых писал Джеймс Эдвард Гриффин. Мы рассмотрим общую концепцию фармацевтического картеля и идею о том, что на выписанных лекарствах делается невероятная сумма денег....
Д.У.: Давайте немного поговорим о нацистской Германии и конкретно о самом крупном конгломерате, когда-либо существовавшем на Земле и известном как И.Г. Фарбениндустри, о котором говорится в Вашей книге. Вы усмотрели несколько поразительных связей между И.Г. Фарбениндустри и тем, что сейчас является современной фармацевтической индустрией. Мне любопытно, как все увязывается воедино. Не могли бы Вы немного рассказать о нацистской германии, И.Г. Фарбениндустри, индустриальном конгломерате и фармацевтике?
Э.Г.: Разве это не интересная тема? Но мне придется еще раз предложить Вам небольшую предварительную историю. Надеюсь, у Вашей камеры достаточно памяти, чтобы записать все это. Возможно, оно попадет на монтажный стол. По крайней мере, я на это надеюсь. В любом случае предварительные истории очень важны потому, что когда я начинал выполнять исследование в сфере терапии рака – это еще одна из вопиющих сфер, в которых правда, в полном смысле этого слова, скрыта об общественности, а я вел себя как крестоносец…
У ученых, врачей, исследователей, теоретиков, академиков я собрал много информации о природе рака, о биологических силах, биохимических проводящих путях и так далее. Я полностью фокусировался на науке лечения рака. Одним из лидеров в сфере альтернативной терапии, использующим лаэтрил и другие нетоксичные природные средства, обретшим огромную поддержку и получившим намного более высокую степень излечения рака, чем ортодоксальная медицина, был мой друг по имени Джон Ричардсон. Он врач, работавший в районе Сан- Франциско. Мы много общались. Он научил меня многому из того, что мне следовало знать с технической стороны.
А вот его администратор, Ральф Боумен, был забавным маленьким человечком. Я любил Ральфа. Он всегда выглядел так, как будто его ум витал где-то в более высоких сферах. Иногда вы говорили: “Эй, Ральф, вернись на Землю!” Ральф считал, что мне обязательно нужно знать о И.Г. Фарбениндустри. Бывало, он говорил: “Эд, если ты действительно собираешься сделать это, тебе нужно знать о немецком химическом картеле”. Помню, я думал про себя: “Ральф, отстань. Я говорю о раке, и ничего не хочу знать о Германии и нацистах. Я буду просто фокусироваться на раке, хорошо?” А он грузил меня книгами и книгами.
Мне совсем не хотелось их читать, я думал, что это пустая трата времени. Но как только я начал чтение, я попался на приманку. Я понял, что (о, Боже) Ральф прав.
Все уходит гораздо дальше, это больше, чем наука. Именно на данной стадии исследования, я осознал, что история рака делится на две части. Есть наука лечения рака, и есть политика или экономика лечения рака. На этом можно остановиться.
Из этих двух наука гораздо легче. Она очень проста. Она доказуема. Это верный успех. Причина, по которой никто об этом не знает, – другая сторона картины. Это политика, экономика, денежный поток, мотив прибыли и вовлеченный во все это корпоративизм.До Второй мировой войны в Германии был картель. Слово “картель” означает “группирование”, объединение конкурирующих компаний. По крайней на поверхности они конкурируют, но объединяются, чтобы свести конкуренцию к минимуму, ослабить конкуренцию. Со временем, если им удается прийти к соглашению, они устраняют конкуренцию. Хотя внешне они представляют собой независимые корпорации, они работают в совершенном тандеме. Конечно, цель – избежать конкуренции так, чтобы им не приходилось снижать цены, бороться за лучшие продукты или что-то еще.
Они просто соглашаются: “Ладно, ребята, именно к этому все мы стремимся. Между нами не будет конкуренции, только так размер прибыли может быть немного выше. Кроме того, только так мы можем не допустить никого другого в сферу нашей деятельности”. Картель всегда создает регламент, не допускающий новичков. Я обнаружил это впервые, исследуя И.Г. Фарбениндустри, поскольку в Германии он стал дедушкой всех картелей.
К концу Второй мировой войны все огромные корпорации в мире создали картельные соглашения между собой.
Все выглядело так, как будто весь мир стал одной гигантской корпорацией.
Диармуид Джеффрис. “Адский картель” Сегодня мы наблюдаем тенденцию более наглядно. Но во времена Второй мировой войны она была не так видна. В те далекие времена Ральф Боумен хотел, чтобы я увидел именно это.[3]
Все уже существовало, но не так явно, как сегодня. Итак, И.Г Фарбениндустри послужила началом индустрии лекарств. Современная фармацевтическая промышленность – ее развитие. Сегодня значимо то, что
когда вы смотрите на гигантскую фармацевтическую индустрию, это картель. Все они работают вместе.
Да, они конкурируют. Они производят разную продукцию. Но все они работают рука об руку для обеспечения того, что цены на лекарства будут находиться в одном и том же диапазоне. В некоторых случаях компании делятся на категории и даже на регионы. Они обмениваются патентами и производственными процессами. По существу,
они работают как одна огромная корпорация. Это важно знать, если вы намерены понять, почему ваш врач не знает о самых последних методах лечения некоторых болезней, особенно если такие методы исходят не из картеля.Видите? Сейчас мы возвращаемся к тому, с чего начали. Вот почему Боумен хотел, чтобы я предпринял такое “путешествие”. После “путешествия” вы, наконец, способны ответить на вопрос: почему? Если это правда, если существует контроль над лечением рака, почему я не могу вылечиться? Почему мой врач не может предложить мне самые передовые методы лечения? Почему их не применяют в больнице? До тех пор пока вы не узнаете об обратной стороне медали, о картелях и как они контролируют индустрии, над которыми доминируют, а также о том, как они контролируют доступность и цены на лекарства, правдоподобного ответа на вопрос не существует.
...
Д.У.: Позвольте уточнить.
Что бы случилось с доходами фармацевтической индустрии, если бы обычный человек знал, что может вылечить рак с помощью витамина В 17 или лаэтрила, который можно извлечь из косточек абрикоса? Не стало бы это крахом фармацевтического картеля, который мы обсуждали?
Э.Г.: Если бы люди поняли, что могут контролировать не только рак, но и большинство ужасных хронических болезней, связанных с нарушениями метаболизма, это разрушило бы картель. Учтите, я не имею в виду инфекционные болезни. Вы не можете заразиться нарушениями метаболизма от кого-то другого. Нарушения метаболизма происходят в результате повреждения чего-то в организме.
Если бы люди узнали, что их могут вылечить посредством терапии, выходящей за пределы традиционной медицины, или относительно недорогой терапии, а в некоторых случаях вообще бесплатной, они пришли бы в ярость. Как вы можете управлять многомиллиардной индустрией лечения рака, если существует бесплатное лечение? Что это значит для картеля? Он бы просто вышел из бизнеса.
А Вы знаете, что они не собираются сидеть, сложа руки, и позволить такому произойти. Дэвид, это не значит, что в данной индустрии есть люди, которые говорят:
“Да, мы знаем, что рак можно лечить за совсем небольшие деньги. Но мы намерены проталкивать наш бизнес, поскольку хотим получать прибыль. К черту всех остальных людей. Пусть они умирают. Пусть они страдают”. Возможно, такие люди есть, но я не думаю, что их много.
Вероятно, они есть и на самом верху. Но практикующие врачи, сотрудники больниц и клиник, люди, предлагающие то, что считают спасающими жизнь лекарствами (хотя они такими не являются, но они считают, что являются) – в
се они действуют из лучших побуждений. Дело в том, что они зависят от этой индустрии. Поэтому возникает инстинктивная реакция поддерживать индустрию, которая поддерживает их.Исходя из моего личного опыта, я знаю очень хороших людей, этичных, благородных.
Они работают на порочные корпорации и знают это. Но им не нравится об этом думать, потому что это их работа. Они никогда не говорят:
“Да, я работаю во зло, но меня это не волнует, поскольку я ставлю деньги выше морали”. Но на подсознательном уровне они рассуждают так:
“Ну, это моя работа. Если у меня не будет работы, я не смогу кормить семью. Поэтому я буду делать все, что только смогу, на своем рабочем месте”. Полагаю, это служит объяснением для 99% людей, оказавшихся в ситуации, когда они работают на учреждения и корпорации, мягко говоря, не совсем этичные.
...
Д.У.: Я понимаю, что для одних людей это очень расстраивающий материал. Другие же скажут, что уже обо всем этом знают. Здесь важно то, что если дешевые и эффективные лекарства для лечения рака уже существуют, но имеется индустриальный конгломерат, военно-промышленный комплекс, сформированный Эйзенхауэром, о вреде которого нас предупреждали, тогда нам следует отнестись ко всему серьезно. Именно на это направлены все наши интервью.
Раскрытие – это демонстрация правды силе и придание силы правде. Встретимся в следующий раз. Спасибо за внимание."
http://divinecosmos.e-puzzle.ru/page.php?al=176
Poll
